«Даст городской кассе значительный доход»

При принятии городской думой в 1896 году решения об устройстве в Оренбурге электрического освещения разгорелись жаркие споры. Гласный Н.В. Теребинский, возражая против нововведения, утверждал: «Оренбургу, где водопровод доставляет грязную воду с форштадтскими помоями, где школ первоначальных недостаточно и большая половина населения безграмотна, где на улицах по весне непролазная грязь, где городская больница грязна и тесна, где по улицам разъезжают золотари с первобытными отвратительными бочками, отравляющими воздух своим зловонием, где умирает в год 50 человек на 1000, – Оренбургу электрическое освещение не к лицу».

Но в протоколе заседания высшего органа городской власти всё же записали: «Оренбург, при небольшой сравнительно площади, занимаемой многими учреждениями, заведениями и торговыми помещениями, а равно и большими частными зданиями, владельцы которых изъявили желание иметь электрическое освещение, вполне отвечает всем требованиям такого освещения, которое при разумной эксплуатации не будет обременительно для абонентов. А при расширении сети проводов для частных надобностей даст городской кассе значительный доход.

Преимущества электрического освещения пред всяким другим весьма существенны. Оно способствует сохранению здоровья, не портит воздуха, даёт обильный свет, сохраняет зрение, не портит вещей, не изменяет цвета красок и безопасно в пожарном отношении. Ввиду этого желательно ввести в Оренбурге электрическое освещение».

Планировалось электрифицировать ряд улиц и часть кварталов только в центре Оренбурга, установить 140 дуговых фонарей.

Через местную прессу в начале 1898 года оренбургская управа пригласила «всех, желающих пользоваться электричеством при помощи ламп накаливания и дуговыми фонарями разной силы света, подать о том заявление заблаговременно, так как на первый раз управа может отдать абонентам не более 2500 лампочек, которые будут устанавливаемы по порядку поступления заявлений.

За лампочку светом менее 16 пятериковых стеариновых свечей будет взиматься 12 рублей (для сравнения: килограмм говядины стоил тогда около 20 копеек. – Т.С.), в 16 свечей – 16 рублей, более 16 свечей – 17 рублей. За провод в здание абонент приплачивает ещё 10, 20, 40, 80, 150 и более рублей по числу лампочек: 20, 40, 60, 100, 200 и более.

Тариф за один час горения 10-свечной лампочки определён в 1,2 к., 16-свечной в 1,6 к., 25-свечной в 2 к. и т.д. Час горения дугового фонаря оплачивается: в 500 свечей – 12 к., в 800 свечей – 16 к.».

Весной оренбуржцев известили: «В новом соборе (Казанский собор находился на месте фонтана у Дома Советов. – Т.С.) решено устроить электрическое освещение, будет поставлено 4 дуговых фонаря, из коих три силой света по 1000 свечей каждый и один в 1400 свечей.

Вся установка вместе со счётчиком обойдётся в 890 рублей, а стоимость освещения не будет превышать 1 р. 35 к. в час за все четыре фонаря, что в несколько раз дешевле расходов, производимых в настоящее время за освещение храма маслом».

Сотрудник еженедельника «Оренбургский листок» в октябре 1898 года оповещал: «Динамомашина для нашей электрической станции получена и весит более 500 пудов. Доставка её от вокзала железной дороги потребовала 24 лошадей и сопряжена была с большими затруднениями вроде провалов грунта улиц и увязания колёс в мокром песке…»

«Оренбургская газета» в ставшей регулярной рубрике «Работы по электрическому освещению», «К устройству электрической станции» тогда же уведомляла: «…Через неделю будут окончены магистральные линии и домовые вводы, остаётся только устроить линии для дуговых уличных фонарей, которые будут приведены в зависимости от погоды, т.е. если дождей и буранов не будет, то можно надеяться на окончание наружных работ к 1 декабря (13 декабря по новому стилю. – Т.С.)».

На исходе октября оренбуржцев информировали: «В настоящее время уже развезены на места все проводные столбы и заканчивается их установка. Фонарные столбы поставлены уже по Николаевской улице (сейчас ул. Советская. – Т.С.) и по пути к вокзалу, на остальных улицах предполагается установка их на будущей неделе.

Работы внутри станции находятся в следующем состоянии: паровые котлы установлены и окончательно обмурованы. В машинном отделении установлен каркас для распределительного щита и подготавливается пол под укладку плиток, ожидаемых из Харькова. Установка машин начнётся около половины ноября и займёт две недели».

Горожан очень волновал вопрос о том, появятся ли фонарные столбы в Форштадте. Один из них делился своими размышлениями: «Мы полагали, что лучшим разрешением этого вопроса могла быть постановка электрического фонаря на валу, отделяющем форштадтскую площадь от города. Такой фонарь освещал бы ближайшие казённые и частные здания, а главное – место разъезда едущих из города и Форштадта, где в тёмные ночи при отсутствии фонарей можно наехать на пешеходов, а последним попасть под лошадь или экипаж.

Стоимость такого фонаря, заменяя несколько керосиновых, которых пришлось бы поставить на площади, с избытком бы вознаградила неудобства, сопряжённые с отсутствием освещения форштадтской площади».

Чуть позже оренбуржцам был предложен вполне оптимистичный вывод: «Электричество наше подвигается вперёд и фонарные столбы уже расставлены по местам. Одновременно идут работы по натягиванию проволоки. На некоторых улицах мы видели, что фонарные столбы установлены по одной и той же стороне улиц, а не в строго шахматном порядке, как это практикуется в других городах. Не будет ли такая расстановка фонарей давать слишком резкие тени по одной стороне улицы и яркий свет на другой стороне их?

Толкуют об освещении форштадтской площади на пространстве от Неплюевской улицы (ныне ул. Ленинская. – Т.С.)… Ещё толкуют о скорейшем освещении электричеством здания театра, хотя бы только зрительного зала. Как бы там ни было, а театр осветить электричеством следует одновременно с городскими улицами…»

Вскоре по губернскому центру разлетелась долгожданная весть: «Электричество проводится уже в театре. Несомненно, к Новому году мы будем сильно освещены. Бедный керосин! Куда-то тебя денут?»

Появление нового средства освещения сподвигло власти г. Оренбурга делить внимание безопасности граждан губернского центра. Сначала в периодических изданиях было обнародовано тревожное сообщение: «В настоящее время наблюдается, что уличные мальчишки и праздные люди ради шалости портят сооружения электрического освещения, разбивают выставленные на столбах дуговые фонари, бросая в них палки и камни, перекидывают через провода верёвки с камнями.

Ввиду предстоящего открытия действий сети электрического освещения городская управа обращается ко всем жителям Оренбурга и просит оказывать своё содействие к прекращению подобных шалостей, имея при этом в виду, что при перебрасывании верёвок через провода высокого напряжения может произойти разряд электричества и причинить шалунам смерть».

Позднее распространено заявление оренбургского полицеймейстера Доброхотова: «Строго воспрещается дотрагиваться до проводов и приборов электрического освещения ввиду опасности прикосновения к ним. За повреждение проводов и приборов виновные подвергаются ответственности. При случайных повреждениях, если кто-либо заметит неисправность в сети проводов, следует: сообщить о сём дежурным по освещению, носящим особый значок или постовым городовым; предупреждать детей, чтобы они не лазили по столбам, не доставали проводов и приборов шестами, не пускали бумажных змей вблизи проводов, не бросали палок ввиду возможности пострадать самим или причинить вред другим».

Тем временем вёлся выбор первых абонентов.  Городской думой летом 1898 года «разрешено электрическое освещение в Александровской больнице».

«Оренбургская газета» в начале декабря 1898 года довела до сведения всех заинтересованных хорошую новость: «Департамент общих дел министерства внутренних дел уведомил губернатора, что не встречается препятствий к устройству электрического освещения в здании Караван-Сарая (в здании губернских присутственных мест) и в занимаемой губернатором квартире, при чём расход на устройство его определён в 2054 рубля».

Местный журналист 125 лет назад радовался: «Электрическое освещение в первый раз испробовано было 5 декабря (17 декабря по новому стилю. – Т.С.) в новом кафедральном соборе двумя фонарями, а затем 7 декабря (19 декабря по новому стилю. – Т.С.) в городском театре: один фонарь у потолка и один у подъезда на улице. В пятницу 11 декабря (23 декабря по новому стилю. – Т.С.) в театре опять было зажжено электричество, а вчера (24 декабря. – Т.С.) освещён был собор более сильным светом. В театре электричество почему-то мигало.

Как новинка, свет электричества очень занимает детей и простой народ. Наилучший эффект электрически свет даёт в соборе: от него много выигрывает стенная живопись, особенно в высоких местах».

Из статьи в «Оренбургской газете» от 10 января (22 января по новому стилю) 1899 года следовало: «Установленная первая большая паровая машина и генератор, а также все электрические приспособления окончены проверкой и регулировкой, готовы к безостановочному ежедневному действию. По вечерам будут производиться окончательные испытания и проверка установок, т.е. лампочек накаливания, свечных лампочек.

С 12 января (24 января по новому стилю. – Т.С.), как означено в объявлении городской управы, свет будет дан для абонентов ежедневно, начиная с наступления сумерек, на всю ночь до полного рассвета, так как в числе абонентов есть учреждения (больница, типография, общественные места), где свет требуется всю ночь.

Что же касается уличных фонарей, то правильное освещение части их начнётся по всей вероятности 17 – 18 января (29 – 30 января по новому стилю. – Т.С.)».

Современник событий свидетельствовал, что хотя «город Оренбург начал эксплуатацию электрического освещения», но «отпуск энергии абонентам», среди которых было «39 частных», из-за «различных недоразумений постоянно находился под угрозой запрета»…