Их моют дожди,
Посыпает их пыль…
(А.С. Пушкин. «Песнь о вещем Олеге»)

Но главное – наш резко континентальный климат: от мороза к оттепели, от жары к ливню. И рукотворные помехи: наша самая читающая страна ещё и пишущая. На кирпичах уже в советское время сразу после ликбеза оставляли молодцы свои имена в 1920, 1937, 1939, 1941 и других годах (царапали на кирпичах) не только на уровне глаз. Легко на крышу было влезть.
После того как здание было возвращено городу от военных, начались работы по ремонту в шести помещениях, три – оставались в ведении «Водоканала». Вода – враг кирпича – здесь лилась беспрерывно. И удивляемся не тому, что разрушено, а как оно выдержало всё это и сохранилось. Так уж строили – на века. Современные самые красивые постройки не могут соперничать с башней здания! Сразу видна разница – это древние строители.
Не пощадили здание современники. Как-то ещё в конце 80-х годов увидела, что башня не имеет законченного вида. Поднялась туда и обнаружила, что во многих местах кирпич разобран. Молодой строитель В. Доля, работавший тогда по трудовому соглашению, взялся восстановить утраченные кирпичи, а их потребовалось ни много ни мало 100 штук, и восстановил башню. Кирпичи взяли в подвале, где находилась разрушенная печь. Это загадка замка.
В городе два здания – бывшая гауптвахта, что теперь является Музеем истории Оренбурга, и здание купца Еникуцева, где располагается областной краеведческий музей, – имели уникальную систему отопления ХIХ века. Печь топилась в подвале, а тепло уходило между стенами через специальные воздуховоды. Мы не узнаем, долго ли так обогревались эти дома, так как и в том здании, и в нашем печи были разобраны.
Ещё одна тайна. Многие ищут подземные ходы под зданиями. Был он под кафедральным собором, и от нашего замка идёт подземный ход к Уралу. Его заложили, так как со временем кладка провисла, и, чтобы избежать несчастных случаев, его замуровали. На случай набега можно было спасти казну – ведь гауптвахтой это здание потом стало, а строили его как денежную кладовую.
В конце 2005 года сотрудники музея обрели план здания 1857 года. Благодаря бывшей сотруднице музея Елизавете Георгиевне Вертоусовой. Она – самый прилежный летописец города, архивист по призванию. Разбирая совершенно не относящиеся к зданию материалы, она обнаружила цветные рукописные здания гауптвахты и прилегающей территории. Вот было радости! Другой план сфотографирован ещё в 1970-х годах в архивах Санкт-Петербурга.
Второй этаж здания гауптвахты увенчан короной! Там же находятся и керамические трубы, что позволяет проветривать здание изнутри и даёт звуковой эффект. В фойе, когда поют два человека, – слышится хор.
Радовались мы в 2005 году и тому, что наконец очередь дошла и до нашего здания – его реставрируют! Главное – сделана кровля в 2005 году. И если преодолеют лабиринты в министерстве культуры – начнётся внутренняя и внешняя реставрация. Здание заслуживает внимания современников – ведь со времени ремонта прошло около 30 лет. Если бы Перовский видел, как мы относимся к его творениям, – не поздоровилось бы всем. А он умел строго спрашивать с подчинённых, но главное, сам был предельно трудолюбивым, умным, внимательным человеком.
По воспоминаниям современников, он всегда поощрял тех, кто добросовестно относился к делу. Для него, графа, принимаемого в царском дворе, не существовало рангов и сословий. Умных, грамотных, добросовестных он принимал у себя в кабинете, приглашал на светские рауты. Часто на балах были и ссыльные. Надо было бы собрать все эти данные, чтобы почитали наши чиновники. Они только когда их выбирают в Госдуму, Законодательное собрание и другие органы, расплываются в улыбках. А как только получат мандат, глаза их становятся холодными, высокомерная улыбка не сходит с лица, а чтобы войти в их кабинет, нужно пройти кордоны секретарш, референтов и других бюрократических уловок.
Вернёмся к Перовскому. Все каменные здания на улице Советской, а она называлась Большой и Николаевской, построены в бытность губернатора Василия Алексеевича. Он хотел столичного лоска городу. Поэтому дома строились с размахом, известными архитекторами. Караван-сарай, дом Дворянского собрания (по проекту Александра Брюллова), покупка дома Еникуцева – всё это при нём. А он жил рядом с канцелярией в известном доме Тимашевых (Советская, 32). Моё мнение (основано на осмотре в течение 15 лет) – дом не сгорел, а только подгорел. Вы бы видели эти брёвна – дом бы ещё 200 и 300 лет простоял. Поджог – это специальный приём для новорусских. Новодел кому принадлежит – сие великая тайна. И что будет с домом – теперь никому не понятно. Только не литературный музей, как хотелось бы. Этот метод завладения домом не нов. Америка переняла это в 20-х годах ХХ века, а мы, как всегда, через 80 лет.
Ещё одно старинное здание с датой на фронтоне «1855» из таких же кирпичей, как наше – это башкирские склады по Парковому проспекту. Оно лучше сохранилось, хотя построено на год раньше. Как великолепно выглядит башкирский орнамент из цветного кирпича! И главное – эти здания очень основательны внутри.
История здания гауптвахты началась с 1853 года. Прошение за №2166 министру финансов от губернатора на строительство денежной кладовой. В 1854 году за №3040 главному управляющему путями сообщения и публичными зданиями. 6 января Департамент проектов и смет предлагает повторно рассмотреть проект. Этот документ показывает, что в 1855 году в Санкт-Петербурге всё ещё продолжалась переписка по поводу проекта на строительство кладовых с гауптвахтой для губернского казначейства. Этот проект оценивается в 6 тысяч рублей.
А в 1857 году уже генерал-губернатор Перовский отвечает Главноуправляющему путей сообщения, что здание построено: «В ответ на сие имею честь возвестить, что как по распоряжению предместника моего возведено уже в прошлом году (т.е. в 1856) новое каменное здание для помещения денежных кладовых, всех сосредоточенных здесь управлений, в том числе и для уездного казначейства. То я и предполагал бы переписку, возникшую о постройке кладовой, прекратить».
Стиль здания определился модным в то время влиянием готики. Простота элементов декора характеризуется казённостью назначения здания. Вероятно, возведение здания вела Оренбургская строительная и дорожная компания. Наблюдение за строительством проводил местный архитектор И.П. Скалочкин.
На чертежах 1857 года от руки есть подпись: «Чертил кондуктор 1-го класса Загаевский». Подпись высокого чина неразборчива.
Вот всё, что известно о постройке. Здание получилось изящным, просторным и главное – крепким.
История часов также довольно интересна. В путеводителе П. Райского сообщается, что «на башне гауптвахты устроен хронометр, отбивающий на трёх колокольчиках четверти часа, причём два больших размеров циферблата, обращённые на северную и западную стороны и видимые на довольно значительное расстояние, показывают точное время, по которому городские обыватели проверяют собственные часы».
К сожалению, старинные часы были разобраны и вывезены в Самару военными в 1930-х годах.
Новые механические часы установлены в 1978 году. Сделаны стараниями Николая Степановича Кузнецова. Теперь установлены 4 малых колокола, играющие мелодию «Расцвели оренбургские степи» и большой колокол отбивает время. Далеко по Уралу слышны эти звуки.
Детали выточены на Оренбургских заводах ТРЗ и «Радиатор» по чертежам того же Н.С. Кузнецова – талантливого часовщика – участника войны, пережившего плен и по счастливой случайности попавшего в Швейцарию к мастеру – часовщику. Отсюда и удачный проект, и изготовление уникальных часов. Подводит их сейчас племянник Николая Степановича – Анатолий Алексеевич Кузнецов. А всем этим проектом, ремонтом и, главное, передачей здания музею руководил председатель горсовета Юрий Дмитриевич Гаранькин, в настоящее время он – консультант при главе городской администрации – Мищерякове Ю.Н.
В 2005 году наконец в здании Музея истории Оренбурга заменили кровлю по тем чертежам, что представил проектный институт г. Ульяновска «Спецпроектреставрация», главный архитектор проекта – А.Г. Ненилин.
Передо мной долгожданный документ Министерства культуры массовых коммуникаций Российской Федерации – приказ №161 от 10 апреля 2006 года об утверждении организационно-финансового плана реализации федеральной целевой программы «Культура России» (2006 – 2010 годы). В нём 6 пунктов, четвёртый из которых – здание гауптвахты г. Оренбурга – XIX век (Музей истории Оренбурга), ремонтно-реставрационные работы и сумма 2 млн рублей. Наконец памятник культуры федерального значения получит средства на реставрацию.
Музей существует с 1983 года. За это время фонды пополнились многими экспонатами, и нам в этих роскошных стенах становится тесновато. А потому построены филиалы, где представлена конкретно история города и граждан от рождения Оренбурга до наших дней.
Огорчает сотрудников музея то, что здание со всех сторон жители не могут лицезреть: между фондохранилищем и музеем железные ворота остатков «Водоканала», имеющего огромную территорию на улице Потехина.
И снова я думаю о Василии Перовском. Замок он построил для украшения набережной. Недалеко от губернаторского дворца и канцелярии. Разве он думал, что этот архитектурный шедевр загородят забором, закроют воротами и разрушат Свято-Преображенский золотой собор.
Поистине не ведают, что творят!