В память о сыне и таких же парнях, не вернувшихся с той войны, Инна Васильевна собрала коллекцию «Музея боевой славы Афгана», хранителем которого она является.
Павлушка
Пожилая женщина идёт вдоль стенда с фотографиями, останавливается возле стеклянной тумбы, где собраны вещи её сына, и медленно проводит пальцами по фотографии серьёзного парнишки.
– Павлуша, сыночек… – шепчет Инна Васильевна.
В начале 80-х семья Саловых жила в Душанбе, а туда Инна Васильевна перебралась в начале 60-х годов из г. Самары накануне рождения сына. Всю свою жизнь она отдала системе образования, в которой отработала почти сорок лет.
– Павлик у меня особыми знаниями в школе не блистал, хотя в целом учился хорошо, – вспоминает мать «афганца». – В то же время он был очень порядочным и дисциплинированным парнем, а характерной его чертой было то, что он всегда старался кому-то оказать помощь, поддержать в трудную минуту. Я гордилась своим сыном. А ещё – и это я понимаю сейчас – спешила его любить. Наверное, чувствовала предстоящее расставание.
Как и многие представители поколения молодёжи начала 80-х годов, Павел окончил 9 классов и решил поступить в училище. Выбор пал на музыкальное училище. Но, по словам Инны Васильевны, у него не сложились отношения с руководством учебного заведения.
Павел не был лентяем и сидеть дома на шее мамы не хотел. Через некоторое время он поступил на завод «Текстильмаш». Сдал экзамены на квалификационную категорию сверловщика. Был хорошим сотрудником, его фотография висела на доске почёта.
– Произошёл с ним на заводе и опасный случай. Правда, всё обошлось, – вспоминает Инна Салова. – Павлуша любил носить вязаные свитера, они тогда были в моде. И вот как-то, работая у станка, нитка от свитера у него попала в сверло. Он этого не увидел. Только благодаря товарищу, который вовремя заметил сильно размотавшуюся нитку, станок был остановлен, иначе бы сына затянуло. Павлушка тогда отделался лёгким испугом.

Ушёл и не вернулся
– О том, что Пашу направили служить в Афганистан, я не знала до того момента, пока он не погиб, – продолжает женщина. – Хотя все его друзья об этом знали, это я уже потом поняла по их поведению. Они чуть ли не каждый день прибегали ко мне домой и спрашивали, не нужна ли мне их помощь.
Служил Павел Салов в пограничном отряде в городе Пяндж (Таджикистан). Призвали его сразу по достижении 18-летия – в октябре 1984 года. Последняя встреча матери с сыном состоялась накануне его присяги.
Город Пяндж был местом дислокации Пянджского пограничного отряда, на границе СССР и Афганистана. Однако у матери даже мысли не возникло, что её 18-летнего Павлушку могут отправить на войну в соседнее государство. Пока он служил, она получала от него множество писем, руководство части присылало ей благодарности за успешную службу сына.
Но предчувствие беды, как признаётся Инна Васильевна, всё же было.
– Привезли его тело накануне Дня Победы, 6 мая 1985 года. Ему в тот момент было только 19 лет… Погиб он недалеко от города Мазари-Шариф (Афганистан). Мне уже потом рассказали, как всё случилось. Двигалась колонна техники, на неё было совершенно внезапное нападение моджахедов. Все, кто попал под обстрел, погибли, в том числе и мой Павлуша… А накануне мне снились тяжёлые сны, хотя я человек не суеверный.
В тот день я оплатила коммунальные платежи и решила зайти в местное управление КГБ, чтобы узнать, почему от сына нет известий. Дежурный предупредил: «Начальник отсутствует». Тогда я попросила встречи с его заместителем. Спустился ко мне капитан. Я стала ему объяснять, что Павел до этого присылал много писем, а в последние недели от него ничего нет. Когда он услышал мою фамилию, начал внимательно и с жалостью на меня смотреть. Мне показалось это странным. Но он меня успокоил, сказал, что доложит о моих переживаниях начальству.
Женщина вернулась домой, но душа уже болела. Тут посыпались звонки на телефон, начали звонить коллеги, спрашивали, дома ли она, обещали вскоре прийти… Раздался звонок в дверь: пришёл тот самый капитан.
– Тогда я всё поняла, – говорит Инна Васильевна. – Конечно, мне было тяжело, но я не кричала, не скандалила, а просто спросила: «Где мой сын? Можно на него посмотреть?». Оказалось, что он уже в морге. Сосед съездил, забрал тело. Что меня поразило, так это то, что Паша за 7 месяцев стал наполовину седым…
… После смерти сына Инну Салову ждало ещё несколько нелёгких испытаний: развод с мужем, гражданская война в Душанбе. В начале 90-х она переехала в Россию, в наш город, где на тот момент уже жила её дочь. Оренбург стал её второй родиной, и сегодня Инна Васильевна живёт здесь с семьёй дочери и растит четырёх внучек.
Судьба не сломила эту мужественную и энергичную женщину, большую часть времени проводившую на службе справедливости и доброй памяти. Инна Васильевна почти 20 лет занималась общественной работой. С 1998 года она возглавляла областной Совет родителей и вдов погибших военнослужащих при исполнении воинского долга и боролась за решение социально-правовых проблем оренбургских семей, чьи сыновья не вернулись из «горячих точек» Афганистана и Чечни.
С 2001 года Инна Салова работала в Оренбургской региональной организации «Братство». Здесь её стараниями создан музей «Воинская слава и Афганская война», занявший второе место на Всероссийском конкурсе музеев Афганской славы в 2001 году.
– Экспонаты для музея собирала кропотливо: награды, личные вещи ребят, фотографии, публикации, – вспоминает Салова. – Музей стал для меня своеобразным продолжением жизни погибших мальчишек. В нём их память, приходят сюда люди, и они оживают в наших воспоминаниях. Это единственное, что мы, живые, можем сделать для них, сохранить память о них.
К сожалению, музей с переездом потерял много экспонатов, утратил былую славу, – с горечью продолжает она. – Но я не могу что-то с этим поделать. Здесь новый руководитель, я номинально только являюсь его хранителем. Жаль, конечно, что в итоге всё так печально вышло…
Память – единственное, что сегодня осталось у Инны Васильевны: пара детских и юношеских фотографий её Павлика, медаль да несколько благодарственных писем.
– Мне часто говорят: «Ваш сын был героем!». Не знаю, каким он был героем… Для меня он был просто моим сыном, – задумчиво говорит она. – Человеком, которого я считала и продолжаю считать самым близким и родным. Теперь осталась в душе только боль от утраты, передать это словами сложно. Но я не одна такая, такое же горе перенесли сотни других матерей…