… Братья-близнецы Кузнецовы – Александр и Владимир – росли в Балашове и с детства отличались активным образом жизни: учились на «хорошо», занимались спортом и даже выступали за родной город в областных чемпионатах по волейболу и баскетболу. Как и положено близнецам, Кузнецовы всё делали вместе. Вместе окончили Балашовское высшее авиационное училище, вместе по распределению попали в украинский город Арциз Одесской области. Оттуда в 1983 году они вместе были отправлены в Афганистан – так же, как отправлялись другие советские лётчики, группами по восемь экипажей. Александр Кузнецов тогда летал вторым пилотом, в звании лейтенанта.
– Раньше никто не спрашивал, хочешь ты выполнять задание или не хочешь. Послали – значит, надо, – говорит Александр Викторович. – Наша группа базировалась в Баграме, за 50 км от Кабула. Выполняли задачу по перевозке людей – преимущественно афганской армии. Наш самолёт («АН-12») был рассчитан на 60 человек, однако зачастую набивалось в два-три раза больше. Однажды мы перевозили 260 человек одновременно!
Афганцы на борту сидели в страшной тесноте и духоте, в грязной, оборванной одежде. Во время полёта почему-то постоянно ели апельсины… «На всю жизнь я запомню смешанный запах апельсинов и немытых тел», – вспоминает Кузнецов.
Сами советские лётчики служили в довольно спартанской обстановке.
– Питались за свой счёт, ездили на рынок закупаться. Помню курьёзный случай. Самыми дешёвыми продуктами были гречка и тушёнка. Где наши хозчасти их выменивали, я не знаю, но только на завтрак у нас была гречневая каша с тушёнкой, на обед гречневый суп с тушёнкой, на ужин – снова тушёнка с той же кашей. А на Родине тогда было время дефицита, и, когда мы с братом через полгода вернулись домой, мама начала хлопотать: «Ох, чем я вас сейчас угощу! Гречкой с тушёнкой!».
Впрочем, скромное питание и непритязательные жилищные условия были далеко не самым страшным. Куда сильнее напрягал постоянный риск. А опасные ситуации возникали постоянно. Самолёты возвращались с пробоинами. («Пока летишь – не замечаешь», – вспоминает лётчик.) При посадке экипажам постоянно приходилось выполнять так называемый «афганский заход», когда, находясь на большой высоте, практически над аэродромом, нужно было выпустить шасси, механизацию и направить самолёт буквально камнем вниз, с вертикальной скоростью до 30 м/с. Такой заход на взлётно-посадочную полосу производился от одного до полутора километров, хотя при нормальном заходе это расстояние должно быть почти в десять раз больше. В общем, каждый перелёт запросто мог оказаться последним.
– Нам повезло вернуться живыми. Но в те дни страха не было. Было, скорее, ощущение осторожности, – говорит Александр Викторович. – Да и его мы больше ощущали уже по возвращении домой: ты знаешь, что опасности больше нет, но чувство оглядки какое-то время живёт.
Группа, в которой служили братья Кузнецовы, оказалась удачливой: она отличалась от других тем, что в ней не потеряли ни одного человека. Хотя смертей вокруг было много.
– Четыре моих однокурсника погибли в Афгане. Один – в Хосте при обстреле. Другого сбили ракетой. Ещё один погиб в окружении при вынужденной посадке. Что самое обидное – его экипажу осталось служить всего два дня… Ещё один товарищ погиб, уже отслужив. За неделю до собственной свадьбы он полетел в Кабул с попутным бортом (нужно было поставить какие-то печати). Их самолёт из-за плохой погоды сел в Джалал-Абаде и вечером, уже на взлёте, был сбит…
… В целом в Афганистане Александр Кузнецов побывал дважды. Второй раз служил там в 1989-1990-м годах, уже будучи командиром экипажа «ИЛ-76».
Ну а дальше – возвращение домой, в мирную жизнь. После развала СССР братьев Кузнецовых перевели в Оренбург, в 117-й Берлинский ордена Кутузова III степени военно-транспортный авиаполк. Майор, командир отряда Владимир Кузнецов служит в нём и по сей день – готовит молодых лётчиков. Сам Александр Викторович долгое время был начальником службы безопасности полётов, а затем ушёл в запас. Сегодня он летает в Оренбургском авиаклубе. Занимается спортом, пишет песни и прекрасно исполняет их под гитару, воспитывает четверых внуков и заряжает всех своих оптимизмом и любовью к жизни.
– После Афганистана моя жизнь складывалась вполне удачно, лётная карьера – тоже, – говорит он. – Мне удалось избежать того, что называют «афганский след». Наград у меня тоже особых нет.
Тут я невольно перевожу взгляд на его китель: наград на нём много, в том числе памятный знак «Воину-интернационалисту», орден «За службу Родине в ВС СССР», медаль «За ратную доблесть» и другие…
– Угадайте, какая из них для меня самая ценная? – улыбается Александр Викторович. – Значок «Лётчик первого класса». Вот его я точно заслужил!