«Жалую купцам всякого звания и веры…»

После преобразований петровского времени, когда Россия твёрдо встала в один ряд с крупнейшими мировыми державами, появилась необходимость расширения и укрепления торговых, экономических связей.

Пётр I считал, что особое значение должны иметь отношения Казахстана и России. В 1722 году он говорил: «Киргиз-Кайсацкая орда всем азиатским странам и землям …ключ и врата». С присоединением в 1731 году Малого казахского жуза к России началось освоение южноуральских степей.

В 1734 году обер-секретарь Сената Иван Кириллович Кирилов подал правительству «Представление» о задачах России на Востоке, в основе которого – постройка города-крепости у устья реки Ори. Предполагалось, что через новый город будет вестись обширная торговля не только с Казахстаном, но и со Средней Азией, и с далёкой Индией.

Первым документом, приветствовавшим торговлю в городе Оренбурге, была «Привилегия», данная императрицей Анной Иоанновной в июне 1734 года. В первых строках этого документа говорилось: «…Построить город при устье Ор реки, впадающей в Яик, дабы через то …коммерцию безопасную в пользу Нашего интереса, и Наших подданных иметь…».

Очевидной была и необходимость привлечения на окраину России людей деятельных, предприимчивых. «Привилегия» 290 лет назад провозглашала «соизволение всем и всякого народа российского…, купечеству, мастеровым и разночинцам, а также иностранных европейских государств иноземцам, купцам и художникам, и тутошним башкирского народу и живущим с ним, и новоподданным нашим киргизским, каракалпакским народам, и из азиатских стран приезжим грекам, армянам, индейцам, персам, бухарцам, хивинцам, ташкентцам, калмыкам и иным всякого звания и веры приходить, селиться, жить, торговать и всяким ремеслом промышлять…»

По инициативе оренбургского губернатора И.И. Неплюева, Сенат, считавший нужным «для распространения тамошних торгов иметь в гражданстве достойных людей», 280 лет назад принял решение удовлетворить просьбу «самоохотно желающих из казанских татар, людей торговых и пожиточных», о том, чтобы им «селиться и жить при Оренбурге».

Первый оренбургский историк П.И. Рычков, повествуя о событиях 1744 года, писал, что «от Оренбурга в расстоянии 18 верст по силе Указа Ея Императорского Величества, состоявшегося в Правительствующем Сенате, застроена торговых татар слобода, называемая Каргалинская.

…Начато старание к тому, чтоб азиатских купцов из Орской крепости в Оренбург к торгу приохочивать…».

Неплюевым были разосланы приглашения российским и азиатским купцам торговать в новопостроенном Оренбурге. Императрица Елизавета Петровна в 1744 году в послании к казахскому хану Абулхаиру предлагала: «Во все улусы извольте сообщить, яко здесь (в Оренбурге – Т.С.) хлеба и других надобных товаров довольно. Весьма желательно и приятно, чтобы они (казахи – Т.С.) и все купцы в Оренбурге торговать привыкли».

Уже осенью 1744 года к Оренбургу прибыли первые торговые караваны из Средней Азии, а с 1745 года, как утверждал в своих «Записках» Иван Иванович Неплюев, «знатный торг в Оренбурге возымел начало».

Благодаря «Топографии Оренбургской» Петра Ивановича Рычкова, изданной в 1762 году, мы можем узнать, каким было одно из первых мест торговли в административном центре российской окраины: «Для купечества внутри города построен каменный гостиный двор четырехугольный, которого длина по большой улице, называемой Губернской (сейчас ул. Советская – Т.С.) 104 сажени (сажень: около 2 метров – Т.С.) с полуаршином (аршин: 72 см. – Т.С.), а ширина 94 сажени. Лавки все внутрь двора со сводами и с навесом, так что непогода торгующих не беспокоит и у каждой лавки подъёмные затворы.

Всех лавок и амбаров числится 150. Для въезда и выезда сделаны с двух сторон на самой середине ворота, из которых над первыми, кои от Большой Губернской улицы – для купечества церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, а над другими сделана с куполом колокольня.

Среди двора построена каменная таможня о четырёх покоях, между которыми пространный пакгауз (склад – Т.С.), где для всякого развесу учреждены весы. Всё строение покрыто листовым железом и вычернено смолою.

При сем же гостином дворе бывает повседневный базар и становятся приезжающие из уездов с хлебом и со всякими харчевыми и прочими припасами, а под осень, когда на меновом дворе торгу нет, и киргизы, а иногда и азиатские купцы тут же торгуют».

Рычков поделился сведениями и о местных коммерсантах: «Записного в оренбургское гражданство купечества в подушном окладе состоит только ещё 29 душ. Притом и оренбургским казакам, из коих много людей пожиточных (т.е. зажиточных – Т.С.), торги иметь дозволено и торгуют они немало».

О неблагоприятном влиянии буйства водной стихии 275-летней давности на торговлю П.И. Рычков обратил внимание в «Истории Оренбургской». Анализируя «неудобности» проведения Орской ярмарки из-за «великого наводнения», случившегося в 1749 году, он извещал: «…Не только близ оной крепости лежащие места вкруг на великое расстояние всё затопило, но и в самую крепость ворвавшись, вода причинила многое повреждение и немало убытку…» Согласно данным Петра Ивановича тогда же в Оренбурге «имевшийся на берегу Яика реки плетневой меновой двор весь потопило и размыло, а многое и разнесло».

Описывая новый меновой двор, на котором «с азиатскими народами чрез всё лето до самой осени торг и мена производятся», Рычков информировал: «Построен на степной стороне реки Яика в виду из города расстоянием от берега версты две, ибо ближе строить его было невозможно потому, что всё место низменное и водопоёмное.

Для въезда и выезда сделаны двое ворот со сводами, из которых над теми, кои к реке Яику и к городу – для таможенного директора изрядные и довольно просторные покои. А над другими, кои на степь и бывает в них въезд и выезд азиатских народов – пограничная таможня. Лавок вокруг всего двора 246, да амбаров 140, кои все внутрь двора и со сводами.

Внутри менового двора построен особливый двор для азиатских купцов и называется Азиатским, имеет также двое ворот… На сем Азиатском дворе лавок 98, да по углам по два (итого восемь) амбаров. Всего 148 амбаров и 344 лавки. Большая часть менового двора покрыта уже листовым железом. По углам, кои на степь, сделаны две батареи и поставлены на них пушки.

В рассуждение пространства и хорошества сего строения можно объявить, что внутри государства для купечества столь великолепное здание едва ли где имеется».

Одну из глав «Топографии Оренбургской» П.И. Рычков в середине ХVIII столетия посвятил важной теме – «О внутренних и внешних обстоятельствах коммерции прежней, нынешней и впредь быть могущей».

Он подчеркивал: «Самые искуснейшие политики в рассуждении общих дел коммерцию всегда за такое средство почитали, от которого обществам и государствам многие пользы происходят».

Для подтверждения своих выводов об «умножении казенных доходов» от торговых операций в Оренбургской губернии, Пётр Иванович приводит следующие данные: «В 1738 году – 1375 руб., в 1743 году – 6411 руб., в 1745 году – 10.719 руб., в 1748 году – 33.000 руб., в 1750 году – 72.404 руб.».

При этом Рычков сообщал: «Оренбургская заграничная коммерция по большей части происходит с бухарцами, кашкарцами, ташкентцами и хивинцами. Но с ними в караванах нередко и других городов купцы и жители приезжают. Из привозимых ими товаров, во-первых, золото и серебро, потом – простые бумажные, отчасти полушёлковые, разных сортов парчицы, занавесы и полотна, известные бухарские овчинки; камень, называемый, лапис-лазурь.

…Что до киргизского торга, то из их продукта самый лучший есть лошади, которых от 10 до 15 тысяч российскими купцами выменивается, потом – бараны и овцы, коих в лето от 40 до 50 тысяч и более бывает; наконец – овчинки с молодых ягнят, шерсть верблюжья, волки, лисицы и корсаки.

Из российских и европейских товаров, которые в Оренбурге в продажу и мену азиатским купцам происходят, следующие: сукна разных доброт, краски, олово, котлы медные и чугунные, сахар, юфти (выделанная кожа – Т.С.), бархат, бисер, иглы, напёрстки и прочая мелочь».

Сочтя нужным «упомянуть о собственных Оренбургской губернии продуктах», пользующихся спросом, на первое место Пётр Иванович ставил «металлы и минералы (включая славную илецкую соль)».

Затем – «множество пушного товара, башкирский мёд и воск, рыбные яицких казаков промыслы, от коих несколько сот тысяч осетров, белуг, севрюг, сазанов и немалое число пудов разного приготовления икры внутрь государства отправляется».

К числу «знатнейших» событий 1750 года в «Истории Оренбургской» Пётр Иванович Рычков отнёс тот факт, что «сего лета имелись частые рассуждения и неоднократные Правительствующему Сенату из Государственной коллегии иностранных дел представления о распространении оренбургской коммерции в дальнейшие азиатские земли, яко в Балх, в Бадахшан (территория современного Афганистана – Т.С.) и в прочие к Восточной Индии принадлежащие места. Для того к разведыванию пути и способов в прошедшем годе (т.е. в 1749 году – Т.С.) посланы были в те места из торговых Каргалинской слободы татары охотники с несколькими товарами».

Уверенный в перспективах укрепления торговых связей, Рычков писал: «…Во всей Восточной Индии жительствующие народы, надобные им российские и европейские товары ниоткуда столь прямо и дёшево получить не могут, как из Оренбурга…».

Фото pastvu.com