«Хищники» лесов и степей
– Сергей Михайлович, самый главный вопрос – дичь-то у нас в регионе осталась? А то говорят, что главные «хищники» леса – браконьеры – всё уже перебили, а на одного зайца уже – по десятку охотников…
– Утверждение не совсем верное. Дичь есть, и, думаю, садоводы вам подтвердят, как русаки им яблони обгрызают. Что же касается численности охотников, то она действительно год от года растёт, и на сегодня у нас в области более 45 тысяч человек имеют охотбилеты.
Более того, наблюдения наших егерей в районах показывают, что растёт поголовье и копытной дичи: много развелось косуль, кабанов, не редкость уже встретить в наших краях красавца-лося.
– Что входит в Вашу работу?
– Основное – это выявление нарушителей правил охоты, что касается водных биоресурсов, то боремся с незаконной рыбалкой, незаконным спиливанием леса. Мы как оперативники выявляем нарушение и стараемся его приостановить. Я как-то подсчитывал и пришёл к выводу, что за 28 лет работы у меня было более 1000 задержаний правонарушителей. И это только среди охотников.
За мной каждый месяц закрепляют четыре района, в течение этого периода я их отрабатываю. Потом мне выделяют другие четыре района. Если происходят серьёзные случаи, то на задержание выезжает несколько оперативников. А так в основном каждый оперативник справляется на своём участке самостоятельно.
– Вы работаете с 80-х годов прошлого века. Изменился ли характер нарушений? Браконьеров стало меньше или, наоборот, выросло их количество?
– Нарушения остались на прежнем уровне, сейчас они стали более изощрёнными. Народ стал мобильным, на несколько уровней поднялась техника. В том же 1987 году у меня был автомобиль «УАЗ» с самым обычным двигателем. А браконьеры тогда передвигались в основном на отечественных машинах – «москвичи», «запорожцы». Самой крутой считались «жигули» шестой модели. Сейчас же у меня всё также «УАЗ», хоть и новый, но зато мне противостоят охотники на джипах, квадроциклах, водных мотоциклах. Другими словами, в техническом отношении мы за браконьерами пока не успеваем. Если бы мы носились по степи на тех же джипах, то было бы намного проще. Но если ещё с транспортом проблем как таковых мало, то настоящим бичом в борьбе с браконьерством является мобильная связь.
– Разве не наоборот, вроде бы мобильная связь должна вам помогать?
– Как раз всё наоборот. Я выезжаю только на трассу, а ведь меня многие охотники знают в лицо, если видят, к примеру, что в сторону того же Илека пошла машина, сразу же обзванивают друг друга – «Бабарин поехал в сторону Илека».
– Значит, срабатывает народный коллективизм?
– Я бы так не сказал, простые охотники от этого только страдают. Раньше были общественники среди охотников. Они могли проверить других охотников и в случае чего позвонить и сообщить нам о фактах браконьерства. Сейчас такого и в помине нет, наоборот, каждый покрывает друг друга. А в конечном итоге им же потом это выходит боком. Ведь от такого отношения зверей становится меньше. Только недавно проверял охотников на своём участке, так охотники приезжают и спрашивают меня: «Где нам найти зайца?». А его толком и нет, ведь стрелять его начали, можно сказать, с мая. Возникает вопрос: что же вы не сообщите, если видите, что едет браконьер на машине ночью с фароискателем? Ясно же, что это нарушитель, но нет, сообщать никто не станет.
Если мы даже ловим браконьеров, то арестовать его и надеть на него наручники мы не имеем права. Раньше в этом отношении было проще. Задерживали браконьеров, отвозили их в милицию. А сейчас сразу звонок им поступает, что мы едем. Они тут же все моментально разбегаются, поймать удаётся единицы.
Между тем охота на зайцев у нас самая ходовая. Этот вид охоты подразумевает, что охотник приехал в угодье, поставил машину и с ружьём пошёл охотиться. Но у нас сейчас делают так: заезжают в охотничье угодье, ружья схватили и погнали на машинах. И кто попался по дороге из зверей – всех расстреливают. Мало того, такие охотники нарушают ещё и технику безопасности, ведь по правилам ездить в машине с заряженным ружьём запрещено.
– Судя по Вашим данным, нарушителей Вы всё же и сейчас успешно ловите. К примеру, вот вы задержали браконьеров, что их ожидает далее?
– Для начала составляем протокол об административном нарушении, если, конечно, он нарушил правила. Пытаемся разъяснить, но, как правило, вначале люди озлобленные. Жалуются, что их все штрафуют, начиная от гаишников, а тут ещё он только первый день выехал поохотиться, а мы его пытаемся оштрафовать. Кого-то удаётся в такой ситуации успокоить, но есть и откровенные хамы, которые сразу угрожают со словами «ты завтра на этом месте работать не будешь». Хватаются за телефон, звонят кому-то из своих высокопоставленных покровителей. Я за многолетнюю практику навидался всякого, поэтому стараюсь на такое не реагировать. После протокола вызываем к нам в управление – если нарушение доказано, то накладываем штраф. А штрафы сейчас немаленькие – от 500 рублей до 400 тысяч рублей.
– И как, такие суммы оказываются действенными для браконьеров?
– Лично для меня – эти суммы ещё нужно поднять. Но опять-таки всё зависит от социального положения человека, для кого-то эти суммы существенные. У меня есть нарушитель, которого я за свою жизнь уже семь раз ловил, а ему всё нипочём. А каково тем, кого задерживают с убитыми косулями. В этом случае им только за иск нужно будет отдать 120 тысяч рублей, плюс к этому суд выпишет штраф. Ситуации бывают всякие. Вот мы в Оренбургском районе в п. Былинном задержали автомобиль «Нива». Они убили ночью зайца из-под фар, так вот суд им присудил за одного зайца по 280 часов общественных работ. Поэтому на всех наказания действуют по-разному, для тех, у кого денег немерено, штрафы – как комариный укус.
Браконьерские хитрости
– Вы привели пример браконьера, которого семь раз штрафовали. Получается, на человека не действуют наказания или это просто такой определённый тип людей?
– Мы его ловили много раз, но привлечь могли не всегда. Знаем, что охотится незаконно, но как только подъезжаем к нему, он убегает и пробегает столько, сколько ему необходимо, чтобы спрятать ружьё в чехол. До 1993 года у нас всё было чётко, тогда я был охотоведом Оренбургского района. Выезжал, ловил нарушителей. Раньше была формулировка, в которой указывалось в качестве нарушения: «охота на автомобиле в ночное время из-под фар». Кроме того что накладывался штраф, ещё выписывалось постановление о конфискации оружия. Нарушителя сразу лишали ружья, продавали его через комиссионный магазин. Сейчас с этим сложно, трудности связаны в основном с доказательной базой.
– Сейчас в каких случаях охотника могут лишить права на оружие?
– За повторное или грубое нарушение. К повторному нарушению относится, если я в течение года два раза поймал нарушителя. Лишаем не мы, а суд, который может наложить запрет охоты от одного года до двух лет.
– А к грубым нарушениям что относится?
– В основном это охота на косуль. Был у меня случай – задержал я браконьера в Черноречье (Оренбургский район), он был уже с двумя убитыми косулями. Разрешения на охоту у него не оказалось. В итоге по решению суда у него конфисковали снегоход и ружьё. Впаяли ему 20 тысяч рублей штрафа и 96 тысяч рублей он заплатил за двух косуль. Тогда косули стояли 48 тысяч рублей, сейчас штраф за них составляет 60 тысяч рублей, за кабана – 45 тысяч рублей независимо от размера. Бывают и другие случаи. Недавно поймал нарушителя с убитым кабаном, но человек сам пришёл и всё оплатил без суда. Но здесь нарушение было связано с тем, что у охотника было разрешение охотиться на кабана, он только перепутал границы хозяйств.
– Сергей Михайлович, какие ещё нарушения совершают сейчас охотники?
– Во-первых, это нахождение на механических транспортных средствах с включённым двигателем и с расчехлённым ружьём. Во-вторых, охота в ночное время с фароискателями, хотя за это привлечь сложно. Другим нарушением является, когда охотник берёт разрешение на охоту на Оренбургский район, а во время охоты заезжает в Илекский район. Кроме этого, в деревнях люди ставят петли – этот вид охоты считается у нас настоящим бичом для зверей. Особенно опасным для зверей является тогда, когда охотники бросают петли, после того как мы стали следить за ними. В итоге звери попадаются, их никто не вызволяет. Есть такое село в Оренбургском районе – Никольское, так там такое чувство, что вся деревня этим занимается. К нарушениям относится и использование незарегистрированного оружия. Сейчас, особенно в сельской местности, оружия на руках много, откуда они его берут – неизвестно. Штрафы за незаконное оружие небольшие, к тому же, когда их ловим, люди просто сбрасывают и говорят, что ружьё не их.

Сергей Михайлович Бабарин.
В охотничьей сфере работает с 1987 года. Общий трудовой стаж составляет 28 лет. Начинал водителем в Оренбургской рыбинспекции, через два года его назначили егерем в село Черноречье (Оренбургский район). Затем длительное время работал в должности охотоведа Оренбургского района. После этого на протяжении нескольких лет был старшим рыбинспектором по Оренбургской области. Теперь является старшим инспектором оперативного контроля ГБУ «Оренбургохотводбиоресурс».

(Продолжение в следующем номере.)