В 1925 году на территории аэродрома Ленинградского военного округа была организована ремонтно-авиационная мастерская, а 1 июня 1928 года на её базе создаётся авиаремонтный завод №47. В двух корпусах казарменного типа располагались четыре цеха, а также сборочный участок, модельная и медницкая мастерские. В отдельном здании производились испытания моторов. В этих условиях коллектив завода ремонтировал самолёты и моторы, модернизировал их и постепенно наращивал мощности. В предвоенный период, начиная с 1935 года, завод изготавливал самолёты «АИР-6», «УТ-1», 

«УТ-2». В 1938 – 1939 гг. производство самолётов «УТ-1» было завершено, и изготовлено более 500 самолётов «УТ-2».
В 1940 и в начале 1941 года продолжалось производство самолётов «УТ-2», которых на ленинградской земле до эвакуации завода было изготовлено 414 штук.
Мирный труд заводчан, как и всего советского народа, был прерван в июне 1941 года. С первых дней войны на заводе проводится ремонт самолётов, участвовавших в военных действиях, выполняется спецзаказ по выпуску зам-ков для подвески реактивных снарядов. Несмотря на частые воздушные тревоги, вынуждавшие работающих прятаться в укрытиях, накал труда не ослабевал. Город уже чувствовал близость фронта, хорошо слышался гул канонады. Эшелоны, гружённые материалами, оборудованием, вместе с людьми один за другим покидали город, а цех всё продолжал выпускать узлы замков «PC».
Так вспоминал 22 июня 1941 года Фридрих Николаевич Петерсен: «Первый день войны я помню, как будто это было вчера: Ленинград, авиационный завод №47, первый налёт немецких «мессершмиттов». Нас выгнали во двор, и мы на руках растягивали маскировочную сетку, появился самолёт в небе, за ним второй, завязался бой… Один самолёт был сбит, тревогу сняли. Рабочие отправились устанавливать дежурства, готовить зажигательные бомбы, бочки с водой для тушения. Стало понятно: привычная жизнь закончилась – война…».
Не стёрлось начало войны и из памяти ветерана завода Петра Николаевича Мурашкина: «Мы жили тогда в общежитии, приходим к друзьям, смотрим, там люди собираются. Спрашиваем: «Что случилось?» – «Война!». Все плакали, и первым желанием у меня было идти на фронт, но не взяли – был слишком молодой и необученный. Буквально на второй день войны начались бомбёжки. Очень быстро к ним привыкли и не боялись. Вот звук сирены – сигнал воздушной тревоги – был намного страшнее. Все работники завода по очереди дежурили на крыше, чтобы спасаться от бомб и не допустить пожара. Заступаешь на пост – там приготовлены вода, песок, щипцы. Если падает бомба, хватаешь её щипцами и бросаешь в воду, чтобы не успела взорваться. Особенно запомнилось первое дежурство. Сижу на крыше, стараюсь не трусить, вдруг смотрю – летят самолёты! Я со страху вскочил и побежал по крыше, по самому коньку, и не заметил, как сбежал прямо в траншею. Опомнился, когда уже давно был на земле. До сих пор удивляюсь, что не разбился».
Война внесла радикальные изменения в судьбу Ленинградского завода №47 и его работников. Неблагоприятное развитие военных событий в первые месяцы войны требовало немедленного возрождения производства в глубоком тылу. По решению Государственного комитета обороны от 11 июля 1941 года пришло указание о срочной эвакуации предприятия.
Это была невиданная по масштабам операция по вывозу предприятий с запада страны на Урал и в Сибирь. С момента получения директивы началась круглосуточная подготовка к эвакуации. Расчёт показал, что потребуется 6 – 7 эшелонов для перевозки оборудования, оснащения, заделов, материальных ценностей и работников завода с их семьями. Коллективу предприятия удалось подготовиться к операции в кратчайшие сроки, тем не менее враг стремительно наступал, и завод уезжал из родного города под постоянными бомбёжками, по перебитым местами путям.
Из воспоминаний Петра Николаевича Мурашкина: «В июле и августе началась погрузка станков, материалов, деталей в эшелоны. Завод в экстренном порядке готовили к эвакуации. Непросто нам было тогда: кроме одной лебёдки, другой техники не было. Когда грузили станки, приходилось затаскивать их в вагоны по доскам, смазанным маслом».
В состав эшелона входило более 50 четырёхосных вагонов. Их замыкали три платформы с зачехлёнными самолётами. В теплушках были размещены 1200 человек. Такой тяжёлый состав тянули три паровоза.
Первый эшелон с имуществом механического, штамповочного и сборочного цехов, возглавляемый главным инженером С.К. Травиным, эвакуировали 31 июля. Второй, во главе с Г.П. Медниковым, вместил всё, что не ушло с первым эшелоном. В нём находилось имущество инструментального и деревообрабатывающего цехов, заделы производства и оснащения, включая готовые к выпуску самолёты. Тогда же, 6 августа, отправили 1200 рабочих и служащих с семьями. Позже курс на восток взяли ещё два состава с заводским имуществом.
Об атмосфере того времени можно судить по сохранившимся документам. В частности, в музее нынешнего производственного объединения «Стрела» экспонируется удостоверение начальника эшелона, датируемое июлем 1941 года, которое гласит: «Предъявитель сего тов. Медников Георгий Павлович назначен начальником эшелона, следуемого из Ленинграда в г. Чкалов в связи с эвакуацией завода. В пути следования эшелона и вплоть до разгрузки его на месте назначения тов. Медникову предоставляются все права и обязанности единоначальника при осуществлении возложенного на него ответственного задания. Просьба ко всем правительственным органам, военным, железнодорожным, местным властям и партийным организациям оказывать тов. Медникову во всех случаях его к ним обращения необходимую помощь и содействие. Директор завода №47 Е. Шаройко. Парторг ВКП(б) В. Зверев».
Следует заметить, что люди эвакуировались неохотно. Тогда казалось, что война кончится быстро. Ехали с надеждой, что через месяц-другой вернутся назад. Но даже сам путь следования показал, насколько серьёзной и угрожающей была ситуация.
«Рано утром, – вспоминал Г.П. Медников, – пройдя Бологое, я открыл в своём вагоне окно и увидел, как два самолёта «юнкерс» идут встречным курсом мимо состава. Я с ужасом подумал, что они начнут стрелять по вагонам, набитым людьми. Но они прошли мимо, не сделав ни одного выстрела».
Этот эшелон прошёл маршрут до Оренбурга без каких-либо заминок. Остальным не повезло – попали под бомбёжку и вынуждены были простаивать. Так, четвёртый эшелон бомбили у станции Чудово, его спас дым, затянувший всё пространство вокруг станции. Ему пришлось вернуться в Ленинград и затем, преимущественно по ночам, двигаться к станции назначения.
В пути встречались воинские эшелоны, следующие на фронт, санитарные поезда с ранеными и другие эшелоны, идущие с разных концов страны на восток. Создавалось впечатление, что в движении вся страна.
Наркомат авиационной промышленности эвакуировал на восток 85 процентов всех заводов, научно-исследовательских организаций и подсобных предприятий. Многообразная и сложная работа по эвакуации стала испытанием для работников Ленинградского авиазавода №47.
Завод №47 принимали в Оренбурге с 11 августа по 5 сентября. В первый день поступило оборудование большинства цехов и более 800 работников завода. Всего же приехало 3608 человек – 1700 рабочих, инженеров и служащих, 1730 членов их семей и 178 ребят из ремесленного училища.
Для организации ремонтной базы ВВС Северного флота в Ленинграде пришлось оставить оборудование для котельной и малярных мастерских, 49 станков, трансформаторную подстанцию и цеховой инвентарь: верстаки, стеллажи, некоторые инструменты и материалы. Всё это очень бы пригодилось для обустройства на новом месте.
В Оренбурге перед руководителями предприятия сразу встало множество проблем, начиная с организации питания и заканчивая вопросами строительства, технологии, управления, материально-технического снабжения и т. д.
Для размещения завода оренбургские власти передали авиамастерские, ангар, мебельную фабрику, два склада авиаучилища №2. Необходимо было заново построить и смонтировать трансформаторную подстанцию, насосную, компрессорную станции, кузницу, самолётно-сборочный цех, гараж, столовую, а также реконструировать котельную. Однако производственные и вспомогательные площадки, бытовые помещения, предназначенные для завода, не отвечали элементарным требованиям производства. Положение осложнялось также тем, что завод располагался в трёх точках, отдалённых друг от друга на расстояние семи километров.
Приехавший с последним, шестым эшелоном Пётр Мурашкин вспоминал: «Первое время жили в палатках, сбитых из фанеры, на поле рядом с перевезённым добром. Целыми днями вручную носили снаряжение, станки, материалы, очень габаритные грузы иногда цепляли к верблюдам. Самый первый цех был литейный. Туда и стаскивали сначала всё необходимое для производства. Только цехом «литейку» можно было назвать с большой натяжкой: стояли одни только стены, крыши не было. Так под открытым небом и включили первый станок».
Строительство авиазавода в Оренбурге вела первая контора треста Наркомата авиапромышленности из Москвы, насчитывающая 385 человек. Работы шли строго по графику. Внедрялись новаторские методы. Рабочие проявляли чудеса истинного трудового героизма.
Не жалели сил для восстановления своего завода и эвакуированные ленинградцы. Руководство организовало чёткий ритм работ. На особо ответственных участках – выгрузке, доставке и монтаже оборудования – были заняты лучшие производственники. Они же вносили свой вклад в строительство цехов, закладку фундаментов под тяжёлое оборудование.
Картина строительства описана наркомом авиационной промышленности А.И. Шахуриным: «В октябре, ноябре день, как известно, короток. Работать становится всё труднее и труднее. На территории освещение слабое. Грязь, холод. К ночи лужицы подёргивались льдом. У разведённых тут же костров кипятили чай, обогревались строители и авиационники. Надо сказать, что все кадровые рабочие помогали строить и оборудовать свои рабочие места».
Первый из трёх цехов – механический – начал действовать 25 октября 1941 года. Успешная работа перебазированного предприятия в значительной мере зависела от устройства рабочих, служащих и их семей на новых местах. Городские власти выделили помещения для расселения эвакуированных граждан в Оренбурге, наладили обеспечение прибывших ленинградцев продуктами питания. На первое время заводчан расселяли в семьи оренбуржцев, а позже ленинградцам предоставили два дома на улице Кобозева и один на улице Чичерина. Городской транспорт не работал, и очень многим, прежде чем встать за станок, приходилось преодолевать большое расстояние пешком.
Одним из основных на авиа-заводе был деревообделочный цех. Его создали на базе Оренбургской мебельной фабрики и эвакуированной мебельной фабрики из Витебска. Цех возглавил ленинградец Г.П. Медников, заместителем стал бывший главный инженер витебской фабрики Шейбак.
«Эта фабрика для нашего производства совсем не была пригодна, – вспоминал Г.П. Медников. – Самолётное производство требовало, чтобы в помещениях жёстко соблюдались определённая температура и влажность, кроме того, не хватало площадей... К концу 1941 года филиал начал выдавать продукцию. Крылья и оперение отвозили на завод автомашиной, а фюзеляж на его шасси тянула лошадка через весь город, мимо рынка и театра. Вёз фюзеляж один человек – Малышкин, кучер и конюх... Дело осложняло то, что пришлось всё оперение делать из дерева, так как не было дюралевого листа».
Шла первая осень студёной военной поры. Трудностей было много. Несмотря на то что городские власти оказывали заводу серьёзную помощь в рабочей силе, строительство шло медленно из-за недостатка каменщиков, бетонщиков, плотников. Земляные работы велись в основном вручную. Затягивалось строительство железнодорожной ветки, что задерживало доставку строительных материалов и вывоз оборудования со станции Оренбург. Строители постоянно испытывали нехватку цемента, битума, асфальта, рубероида, толя, огнеупорного кирпича, глины, электроарматуры, насосов и т. д.
Осенью 1941 года ввели в эксплуатацию слесарно-сварочный цех, обойную мастерскую, сборочный цех, начали прокладку кабельной линии от станции «Красный маяк» и строительство кузницы. К
11 октября строительные работы по прокладке железнодорожной ветки были в основном закончены, не успели проложить лишь тупиковые линии на заводской территории. Завершили строительство трансформаторной подстанции, смонтировали компрессоры. Работы шли до глубокой осени. Заводской коллектив не выходил с площадки буквально день и ночь. Хорошим организатором проявил себя главный инженер завода С.К. Травин, который до приезда Я.Е. Шаройко исполнял обязанности директора.

Фото: Группа заводчан-ленинградцев, оставшихся после войны в Оренбурге (снимок 1962г.); Совещание в сборочном цехе (декабрь 1944г.); "Ще-2". Заводской аэродром; Заводской аэродром. 1943г. Передача "ЯК-6" дивизии А.И.Родимцева; Пропуск на право прохода по городу Ленинграду.

(Продолжение в следующем номере.)