Антон Железный – постоянный автор газеты «Вечерний Оренбург», член областного литобъединения имени В.И. Даля. Переводами английских поэтов занимается с 2002 года. Печатался в Литературной газете, в журнале «Москва», в альманахе «Гостиный двор», в антологии «Внуки вещего Бояна», в антологиях русского поэтического перевода XXI века «Век перевода». Неоднократный лауреат областного литературного конкурса имени С.Т. Аксакова и «Мой город любимый». В 2002 году выпустил сборник стихотворений «Осколок грусти».

Ниже печатаем стихи из подготовленной к печати новой книги «Ночные берега».

 

                          ***

Я лягу, сумрачный и тихий,

И к изголовью пустоты

Лишь две случайные гвоздики

Рукой небрежной бросишь ты.

 

И на лице твоём досада

Проступит сумрачным пятном,

И лист, упавший на ограду,

Ты, может, вспомнишь перед сном.

 

Я буду нем и безучастен,

Как тень на мраморном песке,

Лишь вечер огненным причастьем

Дотронется к моей щеке.

 

И запылает на закате

Моя последняя заря,

Мелькнет в прощальном листопаде

Последний отблеск янтаря.

 

Не в том краю, где сновиденьям

Нас не дано перебороть,

Я буду там, где бродят тени

И вечность обретает плоть.

 

Не на коленях перед богом,

А возвышаясь в полный рост,

Ступлю на вечную дорогу,

На путь, ведущий между звёзд.

 

И стану всем — зарёй и садом,

Огнём, что светит, всех любя.

Листом, слетевшим на ограду,

Не отпускающим тебя…

 

                                          ***

Дерево и скамья, на берегу океана,

Бликами на воде бьётся закат у ног,

Солнце ложится спать, мягко и очень плавно,

С дерева на скамью падает лепесток.

 

Вечером океан, словно рассказчик древний,

Голосом тихих волн шепчет, что и всегда…

Между речных долин мирно лежат деревни,

И пастухи с холмов гонят свои стада.

 

Дерево и скамья помнят всё то, что было,

С дерева на скамью падали лепестки,

Помнят, как мальчик ждал ту, что его любила,

Помнят, как в эту ночь были они близки.

 

Помнят, как месяц плыл, путаясь в тонких ветках,

Юношу, что не мог с девушкою быть врозь,

Помнят, как вдруг звезда падала вниз монеткой,

То, что он загадал, – всё до конца сбылось.

 

Дерево и скамья помнят всё то, что было,

Что прошептал океан, что рассказал старик -

Стала вчера звездой девочка, что любила,

Вечной была любовь… вечность всего лишь миг!

 

Жизнь продолжает ход, волны бегут, как прежде,

Вечен весны расцвет, вечен звезды полёт,

Дерево и скамья ждут до сих пор в надежде

В то, что придёт старик и лепестки смахнет. 

 

Дом ветра

Как просто идти домой по снежным пустым аллеям,

Где лес грустит о былом, о летних деньках жалея.

И в небе висит луна подброшенною монетой,

Вот-вот — и покатится вниз, давая на всё ответы.

Как просто из ста путей найти приводящий к дому,

Где ветер заходит в сад путником незнакомым.

Откуда ведёт его путь, ему самому неясно,

И память его – туман, и сердце болит — напрасно.

Сквозь рощу ночных берёз, мерцающих будто свечи,

Дорога ведёт домой, неведомому навстречу.

Летят за ним облака, как будто гончая свора,

Но им его не догнать, и дом уже скоро, скоро…

Не стоит смотреть назад, где тьма без конца и края,

Стирает его следы и память его стирает.

И лучше ему не знать, к дому придя на рассвете:

Он ветер уже давно, и дом его тоже – ветер…

 

                                          ***

                                                                         А.М.

Снова скатилось наземь солнце горящим кругом,

Стал горизонт неясен, вечер накрыл округу, 

Тени к холмам прижались, первые звёзды брезжут,

Ласточки со стрижами воздух вечерний режут,

В крыльях — мельканье ножниц. 

Осокорю у обрыва

Что-то вода шепнула, нежно и торопливо, 

День золотой оплакав,

Душу тоской измучив, яркие гроздья маков 

В красной воде излучин

Пурпуром ярким зреют, золотом угасанья,

И отовсюду веет сладкой его печалью.

То, что сгорит навеки, то, что ветра развеют,

За нелюдимой далью

Вновь проступает в небе, как на мгновенном снимке.

Где серебристый пепел лунного полукружья 

В заголубевшей дымке...

 

Ночные берега

Как просто, притворяясь, говорить

О том, что было, и о том, что стало,

Когда сквозняк ползёт под одеяло

И дождь стучит, смиряя сердца прыть,

По ледяной поверхности металла.

 

И твой вопрос, вторгаясь в эту ночь,

Похож на ту, последнюю, зарницу,

Что вызывает мыслей вереницу

О том, что было, и о том, что прочь

Теперь ушло, способное лишь сниться.

 

Так память свой неизгладимый лоск

Кладёт на всё, вгоняя в сон, как в кому,

Где помнишь всё, но было – по-другому...

Свеча погасла, и в стакане воск

Застыл на дне рисунком незнакомым,

 

Что было, что осталось — не понять,

Лишь иногда, когда ты рядом дышишь,

Я понимаю, где-то там, на крыше,

Разбит маяк, способный оттенять

Все наши чувства, делая нас ближе.

 

И я смотрю туда, где свет погас,

Сквозь темноту, скрывающую раны,

Сквозь Время, разделяющее нас

На берегах ночного Океана.

 

Мой дом – пропасть…

Мой дом — пропасть, куда летит

Наш мир, сквозь пожаров дым,

И всё вроде бы хорошо,

Да вот только жду беды.

 

Мой хит – взрывы и звук стрельбы,

Мой сингл – музыка воронья,

Мой шанс — выкрик в лицо толпы,

Где всё сделано из вранья.

 

Мой мир – войны, огонь и свинец,

Мой дождь – слёзы и боль наяву,

Мой друг – пепел сгоревших сердец,

Мой дом – пропасть, и я в нём живу.

 

Критерий счастья

Есть меч и мячик, есть трель и тролль,

Бессилье слабых и сила власти, 

Есть страх и голод, война и боль,

Но есть ещё и критерий счастья.

 

Есть танец ночи и танец дня,

Огонь, что греет тебя в ненастье,

И гнев сжигающего огня,

Но есть ещё и критерий счастья.

 

Но как измерить и как найти,

Как догадаться про тот критерий,

Да это просто — конец пути,

Полоска света во тьме под дверью.

 

Да это просто, как то окно,

Чей ожидающий свет не гаснет,

Как понимание, мир — одно,

И нет границ. Это значит — счастье.

 

Как голос матери в темноте,

Что не обманет и не осудит,

Как приближение к той мечте,

Которая скоро, вот-вот, но будет.

 

И вот мы смотрим порой назад,

И вот мы память с собою тащим,

Так много счастья увидит взгляд,

Но только в прошлом, не в настоящем.

 

А в настоящем... да ничего,

Полоска света во тьме под дверью,

Чудес забытое волшебство,

Которым больше никто не верит.

 

Есть розы, разум, есть фронт и франт,

Есть мир, разбитый давно на части, 

Есть юг и север, есть бинт и бант...

Но есть ещё и критерий счастья.

 

                                          ***

Тихое безлюдье, в небе тают тучи,

Веет сладкой жутью от дубрав дремучих,

В тёмных кронах меркнет свет дневной до срока,

Лес, как будто церковь, где светло и строго.

И летит хоралом птичий гомон дальний

К сумрачным порталам, как напев печальный,

Плачет и смеётся, множа птичьи клики,

Над лесным болотцем, в дебрях куманики. 

И ведёт тропинка колеёй заросшей

По полянам жёлтым и по бездорожью,

Где, как неизменный тишины той стражник, 

Из-под ног взлетает золотистый бражник.

По холмам тропинка проведёт местами,

Где погосты машут белыми крестами,

И цветеньем долгим, золотым прибоем,

Жёлтые метёлки встанут зверобоя. 

Лист зелёной чащи прошумит вдогонку

Голосом манящим — так зовут ребёнка,

Так, смиряя жажду, холодок даруя, 

Родника лесного мне звенели струи

В детстве не однажды.

И вода, паруя, падала на камни

В бочажке глубоком на исходе лета,

Что же приказало вновь прийти сюда мне?

Не найти ответа.

 

                                          ***

Все чего-нибудь ждут, есть у жизни понятный закон,

Возвращенья любимых, улыбку судьбы, примиренья,

Вспоминают о чём-то, застыв у холодных окон,

За которыми дождь и ночные неясные тени.

 

О прошедших годах, где осталось так много тепла,

Майских звёзд, светлячками горящих

                                                          на чёрном просторе,

И о мире огромном, в котором привольно текла

Нашей жизни река, что стремилась к далёкому морю.

 

О далёких дорогах, ведущих в чудесную даль,

Что под светом луны отливала порой аметистом,

И сверкала, маня, наша цель,

                                                          наш волшебный Грааль,

А какая – не вспомнить…

                                          Она была светлой и чистой…

 

Серый дождь по стеклу — это время течёт как вода,

Ручейком высыхая в пустой раскалённой пустыне,

И я знаю, я знаю, что так, как бывало тогда,

Никогда, никогда, никогда не случится отныне.

 

Никогда не мечтать и во сне никогда не летать,

И забыть обо всём, забирая, что было, в кавычки,

Одиночество — это когда больше нечего ждать,

Я стою у окна, я стою у него по привычке…