Олег Николаевич Кравчук – кадровый офицер, ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, заместитель председателя Оренбургской областной общественной организации Союз «Чернобыль», поделился воспоминаниями о работе на станции.
В 1986 году Олег Николаевич служил в Куйбышеве (ныне Самара) в одном из полков учебной дивизии. В декабре того года пришёл приказ отправляться в Чернобыль в составе 175-го отдельного отряда ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС. Примечательно, что этот отряд был сформирован из батальона по поиску спутников, который базировался в Тоцком и имел необходимую инженерную технику.
Отряд отправили в село Ораное Иванковского района Киевской области, место, которое именовалось зоной отчуждения. Лагерь располагался непосредственно рядом со шлагбаумом, отмечающим 30-километровую зону, – запрещённая для свободного доступа территория, подвергшаяся интенсивному загрязнению радионуклидами вследствие аварии на атомной электростанции. Олег Кравчук работал там с декабря 1986 года по февраль 1987-го. На тот момент ему было 29 лет.
– За это время у меня было 60 поездок на станцию. Занимались разведкой по малому и большому кругу. Малый круг – это непосредственно рядом со станцией, а большой круг – это район, – рассказывает Олег Николаевич. – Мы выдвигались в заданные районы на технике и прямо на карту наносили уровень радиации с указанными точками. После карты сдавали в штаб опергруппы в Чернобыль. Также проводили диагностику – повышается или понижается уровень радиации.
У нашего отряда основная работа была на станции и прилегающих территориях. Со станции шли на подстанцию на преобразователь и чистили этот лабиринт водой с порошком под давлением. Ходили практически по колено в этой жиже, потом выталкивали её и опять мыли. Дозиметристы проверяли, на сколько понизился уровень радиации. Для чего это делалось, не знаю, по-моему до нас там никто не ходил и не будет. Наверное, просто чтобы не было скопления радиации. Мы выполняли всё, что нам было приказано.
Олег Николаевич был помощником начальника штаба по режиму, и в его задачи также входило оформление спецпропусков на каждого офицера и списки на солдат.
Рабочее время было распределено так, что ходить на прогулки не оставалось времени, работали по 12 часов.
– Дело было ещё в том, что в зону работы мы проезжали быстро. А обратно проходили через пункты обнаружения радиации, машины мыли, и дозиметристы проверяли уровень радиации. Если техника фонила, её отправляли на второй круг. Так бывало, что на 30 минут поедем в зону, а потом часа два стоишь, моешься. Но опытные водители уже знали, где грязь скапливается, сами мыли в этих местах, и с первой проверки машина проходила.
В лагере условия проживания были простыми – для офицеров стояли вагончики, а солдаты жили в больших палатках. Но Олег Кравчук отмечает, что каждое желание, каждую просьбу военных старались выполнить моментально. О людях заботились.
– Столовая у нас была большая, кормили как на убой. Продукты завозили на сутки. Например, картошку уже почищенную, порезанную, в герметичной упаковке, на каждом мешке и ящике пломба. Рыбу красную некоторые ни разу не пробовали до того момента. Помню, привезли её очень много, а сроки короткие. Не съедим – ветслужба приедет и хлоркой пересыплет продукты. Поэтому, кто уезжал домой, раздавали по куску в гостинец семьям. Кормили очень хорошо. Я уехал – во мне было 72 килограмма, а вернулся домой – 90. Плюс сидячая работа. Компьютеров не было, списки составлялись на печатной машинке, а смена около 100 человек, и все фамилии и инициалы надо было вбить без единой ошибки.

Эксперименты
Когда Олег Кравчук приехал в Чернобыль, прошло уже восемь месяцев с момента аварии. Но даже тогда многое не знали о последствиях радиации, о её влиянии на организм. О многом умалчивали, многое было под грифом «секретно». Идеи, решения появлялись по мере того, как прояснялась обстановка. Поэтому военным не раз приходилось видеть различные «эксперименты».
– Об этом умалчивают, но в первые дни подгоняли бочку с вином, ведь спиртное способствует выводу из организма радиации. Но все мы знаем наш менталитет: какая работа, когда бочка с вином стоит. Убрали. Нашли замену – каждая смена получала минеральную воду в неограниченном колличестве, а также сладкую газировку «фанту» и «колу». Я по сей день, когда её пью, вспоминаю Чернобыль.
Профессоров было много. Иногда доходило до смешного. Например, одна ясная профессорская голова решила залить крышу третьего блока каким-то специальным клеем, чтобы снизить уровень излучения радиации. Залили, большим слоем, сантиметров 25 – 30, в итоге он сам насытился и начал излучать. Что делать? Начали этот клей отбивать и сбрасывать с крыши.
Потом наши специалисты купили у японцев два робота, управляемых оператором на расстоянии. Первого робота поставили на крышу, дали команду «Вперёд», но радиация исказила радио-волны, он задом-задом и с крыши рухнул.
Только после этого наши студенты Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана вместе с преподавателями создали так называемых Мишу и Гришу, двух проводных роботов. Они практически постоянно работали на крыше третьего блока.
Яблоки в декабре
Ужасающая тишина в брошенном городе – одно из страшных воспоминаний тех, кто был в Припяти после аварии на атомной станции.
– Два раза я был в Припяти. Сейчас бы это назвали Чернобыльским синдромом. Представьте, город-красавец. Новые постройки, кинотеатры, магазины, вся инфраструктура. И всё пустое.
Мы чистили здания. Заходили, кувалдой высаживали окно, и всё, что там было, выбрасывали, внизу его тракторами сгребали в кучу и вывозили на могильник. Я видел эти огромные ямы, которые автомобили закатывали под землю.
Когда заезжаешь в зону отчуждения, сразу чувствуется эта пустошь. Очень запомнилась картина, как вдоль дороги на станцию в садах на деревьях висели замёрзшие яблоки.
Всю скотину вывезли на могильник, но каким-то образом осталась одна лошадь. Прибилась к людям. Мужики с грустью прозвали её «священное животное». Все везли ей кусочек чего-то вкусного. Она прямо с рук брала. Видно было, что хорошо хапнула, шерсть клочьями…

Отголоски Чернобыля
Определить масштабы катастрофы и её влияния на здоровье людей до сих пор трудно. Считалось, что, получив 25 рентген, человек должен эвакуироваться из опасной зоны. Но сейчас многие специалисты утверждают, что нормы облучения быть не может вообще, и даже маленькая доза опасна для организма.
В медицинской карточке Олега Николаевича значится, что он получил 21,78 бэр.
– Человеческий организм реагирует по-разному. Например, тот же Леонид Телятников, который в числе первых прибыл на станцию, руководил ликвидацией последствий, получил расчётною дозу порядка 600 рентген. Ему делали несколько операций, а через полгода он шагал к английской королеве. Я был поражён этим.
Мой однополчанин набрал 13 бэр, при таком значении уже отправляют домой. Ему стало плохо ещё в лагере, начали падать лейкоциты. Не захотел лечь в госпиталь, рвался домой. Потом я встретил его жену и понял, что всё очень плохо. Он здоровый мужчина был, настоящий разведчик, но вот такая реакция на 13 бэр. Я тогда сам испугался, сдал кровь, но мои анализы были в норме.
Говорят, что радиация не чувствуется. Однажды я получил за раз 8 рентген, проезжая мимо Рыжего леса (большая площадь деревьев, прилегающих к Чернобыльской АЭС, принявших на себя наибольшую долю выброса радиоактивной пыли во время взрыва реактора). И у меня появилось ощущение, что в позвоночник воткнули лом, такая сильная была ноющая боль. 
Но сейчас на здоровье не жалуюсь. Конечно, не 18 уже, через месяц будет 60 лет, но, глядя на других, грех жаловаться. У нас в Оренбуржье практически каждый третий чернобылец уже умер. И большинство до 50 лет от различных болезней, – говорит Олег Николаевич.
После службы в Чернобыле он вернулся в Самару. Потом его перевели служить на Дальний Восток в 13-ю отдельную воздушно-десантную бригаду. В 1994-м перевели в Оренбург. В 1997 году военную часть расформировали, и Олег Николаевич решил закончить службу.
Работал в профилактории «Чайка» заместителем начальника АХО, потом в пекарне – начальником пекарного цеха. Последние десять лет в автоколонне 1825 – начальником спецотдела. В настоящее время Олег Кравчук – заместитель председателя областной общественной организации Союз «Чернобыль», которая объединила всех оренбуржцев-ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. Занимается общественной работой.
О Чернобыле было снято много фильмов и написано книг. Но самое главное – это люди, которые достойно делали свою работу, спасая мир от катастрофы.

Справка
Олег Кравчук с 1975 по 1979 год учился в Дальневосточном Высшем Общевойсковом Командном училище. В 1979-м был отправлен в группе советских войск в Германию, где служил до 1984 года. После был отправлен для дальнейшего прохождения службы в Куйбышев.