– Юрий Николаевич, 16 февраля Вы отпраздновали 75-летие. Но вот многие открытые источники предлагают поздравлять Вас 1 января, да и в Вашем паспорте та же дата. Пожалуйста, раскройте этот секрет. 

– Это старая история, сколько я боролся с этими несвоевременными поздравлениями. Покойный Юрий Дмитриевич Гаранькин (председатель исполкома Оренбурга в 1977 – 1985 гг. – Прим. ред.) шутил: «Самая большая заморочка в городе – это ты! Ты со своим днём рождения всем головы заморочил».
Родился я в Казахстане, в небольшом посёлке. Когда выписывали так называемые метрики, там написали год рождения, но не было ни числа, ни месяца. Как ни странно, проблемы в этом никто не увидел. Накануне 16-летия меня нужно было отправить в Боржоми на лечение. Детских санаториев там не было, и у гостей должен был быть паспорт. А мне не хватало каких-то 1,5 месяца, чтобы его получить. Отец об этом завёл речь с нашим родственником –
главным бухгалтером геологоразведочной экспедиции. Тот посмотрел свидетельство о рождении и говорит: «Что ты голову морочишь!» – и своей рукой вписал дату рождения:
1 января. В санаторий я тогда поехал, а в документах появилась ненастоящая дата рождения. И это ещё ничего: не обратили внимания, что все в нашей многодетной семье были Мещеряковы, а мне в метриках записали Мищеряков. Вот и получилось, что по документам начал жить Юрий Мищеряков, родившийся 1 января 1945 года.
Долгие годы день рождения отмечали в кругу семьи и друзей, там никто не ошибался, и поздравляли все 16 февраля. А вот когда уже довелось работать в руководстве города, то начались поздравления по паспорту. Я, наверное, три или четыре раза официально по телевидению обращался к жителям города, к руководителям предприятий, объяснял, просил не утруждать себя и меня поздравлениями в ошибочную дату, но бесполезно.
Много лет ушло на то, чтобы всех убедить, что не очень это и приятно, когда тебя поздравляют в другой день.

– Раз уж Вы заговорили о разных вехах своей жизни: публичной и непубличной. Вы руководили промышленными предприятиями, были ТОП-менеджером коммерческой компании, находились в команде градоначальника в советский период и руководили Оренбургом уже в XXI веке. По Вашему опыту, что сложнее: быть хозяйственником или политиком?
– А глава города – это кто? Хозяйственник или политик? Это невозможно отделить. Руководитель – это и управленец, и дипломат, и политик, по-другому просто не может быть в любое время и в любую эпоху.
В советские годы, если ты руководитель, то обязан быть политически грамотным и проводить политику партии. Руководителей беспартийных практически и не было. Если не согласен с существующей идеологией, будь хоть хозяйственником от Бога, из партии исключали, с должности снимали. Немало таких случаев знаю.
– Хорошо, а если сравнивать советские годы и современную Россию, то где легче работалось управленцу?
– Каждое время требовало своего подхода. В советское время приходилось всё доставать, договариваться, выбивать. Дефицит был буквально во всём.
Например, голубые ели, которые украшают площадь перед памятником Юрию Гагарину, мне пришлось везти машзаводскими самолётами из питомника Нальчика. Этот питомник существовал только для элитных объектов, в частности, оттуда брали ели, которые высаживали около кремлёвской стены. Их выдавали только по личному указанию М.С. Соломенцева (Председатель Совета Министров РСФСР в 1971 – 1983 гг. – Прим. ред). Я приехал в Нальчик, сказал, что нам нужны ели. Мне ответили: «Парень, ты с головой дружишь? Тебе дать адрес, по которому нужно обратиться?». Я говорю: «Адрес мне не надо, мне ели нужны». И тогда договорились так: они нам – ели, мы им – четыре распредвала для «жигулей». «Жигули» только появились, а распредвалы у них постоянно ломались, металл там был не очень хорошим, запчасть была в страшном дефиците. В общем, два распредвала мы нашли в Оренбурге, а за другими двумя пришлось ехать вместе с В.И. Иоаниди (тогдашний директор спецавтоцентра «Жигули») в Тольятти. Достали, я радостный полетел в Нальчик, и мы получили 70 голубых елей.
Второй пример – обелиск на проспекте Победы. Была поставлена задача: к 50-летию Великой Победы обновить монумент. Раньше там стояла просто 6-метровая стела из бетона, и всё. Нужно было облицевать её гранитом. А в те годы его и за золото невозможно было купить, товар фондированный. Пришлось отправиться за гранитом в Узбекистан. Там располагался комбинат, в котором добывали гранит нужного нам цвета. Сейчас уже к уголовной ответственности, наверное, не привлекут за истечением сроков давности (смеётся). Мы официально заплатили за каждый квадратный метр гранита, но это был ещё не финиш: в плане комбината эта продажа не была запланирована. Директор обратился к нам с просьбой о том, что он очень хотел бы приобрести «Волгу». Я подключил советских и партийных руководителей вышестоящих органов для решения данного вопроса. Нашли машину в «Сельхозтехнике», но на ней не было мостов и колёс. К счастью, директор комбината и за это был благодарен. Он купил у нас эту «Волгу», а мы у него – гранит. На том и разошлись. Вывозили гранит самосвалами, т.к. в плане железной дороги эта перевозка не была запланирована. А это 1,5 тысячи метров квадратных!
В советское время мы ничего не могли купить, если нет на это фондов Госснаба, Госплана. Мы даже дороги не могли ремонтировать без лимитов на материалы.
Сейчас всё ровно наоборот: есть практически всё, кроме денег.

– Сегодня часто можно было услышать, что «при Мищерякове» город стал красивым. Вы хотели, чтобы Вашу эпоху именно так запомнили?
– Не знаю, став Главой города, я не думал о том, как меня запомнят. В областном центре было множество проблем, которые мне нужно было решать вместе с моей командой: бездомные собаки, растаскивающие мусор во дворах, разбитые дороги, темнота… Лифты в подъездах работали только до 10 вечера, и «скорая помощь» отказывалась обслуживать жильцов верхних этажей в ночное время, потому что приходилось нести больных на руках. Милиция заваливала меня официальными письмами, что снимает с себя ответственность за охрану квартир: домушников было множество, потому что не закрывались подъезды, подвалы, чердаки. Куда ни кинь взгляд, везде были проблемы из-за отсутствия денежных средств.
Нужно было сделать всё возможное и даже невозможное, чтобы люди почувствовали, что город меняется. Я предложил программно-целевой подход к решению проблем. Мы запустили программы: «Балкон», «Лифты», «Подъезд», «Дворы», «Цветы», «Школьные стадионы».
Например, мне говорили, что для работы лифтов в круглосуточном режиме нужно дополнительно 100 лифтё-ров, называли баснословные суммы, просили год на исполнение этой задачи. Я дал всего пять месяцев и ни одного рубля. Денег просто не было. И ведь сделали! Просто изменили подход к работе и за счёт внутренних резервов (провели диспетчеризацию) сняли острую проблему горожан.
Решили, например, что будем цветы сажать, тогда их в городе совсем не было – на клумбах бурьян и комья земли. Когда дует суховей, так на зубах песок хрустит. На меня косо смотрели: денег нет, а он про цветы. Не всегда меня даже мои заместители понимали. При тех крохах, которые имелись в бюджете, нужно было многое сделать.
Мы обратились за помощью к предпринимателям города. Создали совет при Главе, попросили их участвовать в социально значимых проектах. И я благодарен им за то, что они откликнулись, стали помогать городу и денежными средствами, и услугами. Кроме того, они стали благоустраивать свои прилегающие территории. Появилось даже некое соревнование между ними. А мы в вашей газете, в «Вечернем Оренбурге», каждый квартал стали печатать полный отчёт по расходам: до рубля отчитывались о спонсорских средствах. Конечно, нужна была поддержка и предпринимателям. Как я всегда говорю: «Для любви должны быть двое, и она должна быть взаимной». Так родился ставший традиционным форум «Бизнес – городу, город – бизнесу».
День за днём, понемногу, по чуть-чуть, но город становился чище, уютнее, красивее. Изменилось и отношение жителей к городу. И в этом, на мой взгляд, главная заслуга нашей команды. Нам удалось вновь влюбить горожан в свой родной дом. Знаю, что многие даже передумали уезжать из Оренбурга, хотя первоначально вынашивали эти планы.
И если нашу команду запомнят как тех, кто сделал город краше, то мы работали не зря.

– Сейчас Вы в статусе депутата Государственной Думы. Можно ли сказать, что работы стало меньше?
– Стараюсь, чтобы не стало. По натуре я трудоголик, не могу сидеть без дела. Мы не только принимаем в Госдуме законы, нам ещё нужно знать, как они работают, что волнует людей. Поэтому в последнюю неделю каждого месяца в рамках региональной недели провожу встречи со своими избирателями, приёмы граждан по личным вопросам, осуществляю депутатский контроль за реализацией национальных проектов. В моём избирательном округе 10 сельских районов и Южный округ города Оренбурга. Такие встречи позволяют мне слышать людей, знать их проблемы и тем самым озвучивать и продвигать их на уровень принятия законов.
Как пример, на встречах слышал от муниципалитетов, что они не могут ремонтировать местные дороги, потому что у них нет права пользоваться карьерами. Вот вроде узкая тема, а важная для сотен тысяч людей. Я стал автором законопроекта, который даёт право муниципалитетам использовать карьеры, расположенные на их территории. Сейчас он проходит экспертизу. Наряду с этим являюсь соавтором ряда федеральных законов, особенно в рамках Комитета по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, членом которого я являюсь. В настоящее время внёс на рассмотрение Госдумы законопроект, который позволит медицинским работникам на селе иметь льготы по жилищно-коммунальным услугам.
Стараюсь работать и над «оренбургской повесткой». Например, «лётка». Это очень масштабный проект. Я привлёк многих моих коллег по Госдуме. Мы направили письмо в адрес председателя правительства, его подписали
11 депутатов, из них 7 героев России, 5 космонавтов. К сожалению, получили отписку. На наше письмо даже не министр, а рядовой сотрудник ответил, что этот объект на балансе области, вот пусть им и занимается регион.
Мы прекрасно понимаем, что в одиночку без привлечения федеральных средств область не решит эту проблему, поэтому я вторично обратился в правительство РФ. Сейчас произошла смена руководства, и мы надеемся, что дело сдвинется. Эту тему мы не оставим совершенно точно.
Стараюсь решать и более точечные проблемы моего округа: строительство и ремонт сельских домов культуры, школ, детских садов.

– Юрий Николаевич, ведь люди чаще всего хотят достатка, признания и покоя. Вам ещё не хочется просто пожить в своё удовольствие?
– Какое-то время я пытался это делать. Пролежал на диване почти три месяца после того, как снял с себя полномочия Главы города. Я начал во все домашние дела вмешиваться: в каждую кастрюлю заглянул, проверил, на месте ли все хозяйственные принадлежности лежат. Родные взмолились: «Иди на работу!».
Такой уж я человек. Сегодня – в Первомайке, завтра – в Ташле, послезавтра – в Тоцком. А как по-другому? Работы ещё очень много. Мой водитель, с которым мы много лет вместе работаем, говорит всегда: кто на что учился. Кого куда тянет. Кого на море отдыхать, а кого дальше работать. Каждому своё. Я не представляю себе другой жизни, кроме той, которую я уже прожил и которой живу сейчас. Я заведённый!