Минуло больше трёх десятков лет, как Сергей Иванович вернулся из Афганистана, но в памяти навсегда остались суровые горы, земля, которая встретила наших солдат, боевые друзья. Сегодня Сергей Мелихов на заслуженном отдыхе. Но при этом посвящает своё время работе с подрастающим поколением. Сейчас он трудится педагогом дополнительного образования ЮВПШ «Юный спецназовец» в центре внешкольной работы «Подросток». В Афганистан он попал сразу после окончания учёбы, совсем ещё молодым человеком. Спустя десятки лет он говорит о том, что два года, проведённые на войне, стали для него судьбоносными.

Дорога на Саланг
– Сергей Иванович, до того, как оказались на военной службе в Афганистане, какое представление имели об этой войне?
– Информация была самая стандартная, знал, что там проводится военная операция по зачистке душманов, хотя официально об этом не говорилось. Всё объяснялось тем, что наши солдаты там выполняют свой интернациональный долг. Во время призыва мы уже знали, что набор идёт для отправки в Афганистан. Приказ вышел 26 сентября 1982 года, а нас призвали 29 сентября.
– Перед тем как попасть в Афганистан, солдаты проходят боевую подготовку?
– Да, мы проходили курс молодого бойца. Сначала был Ташкент, а затем нас переправили в Самарканд, здесь я прошёл «учебку». Кстати, там оставляли тех, кто имел техническое образование или спортивные разряды. Они потом становились инструкторами. Но я не стал оставаться, хотя была такая возможность.
– Расскажите, как Вы попали в Афганистан?
– На территорию Афганистана нас переправили после двух месяцев «учебки».
Я служил в самом Кабуле в автомобильном батальоне. Был сначала водителем, затем зенитчиком и потом водителем зенитной установки.
– Каковы были задачи вашего батальона, чем вы занимались?
– Служба как служба. Наше дело было перевозить грузы. Героического ничего в своей службе не вижу, хотя опасных моментов было много. Мы занимались доставкой всех грузов для армии. На своих же плечах не понесёшь это всё – везли на автомашинах. Батальон возил грузы по маршруту от границы СССР до столицы Афганистана – Кабула. Это дорога проходила через печально знаменитый перевал Саланг. Это название в те годы узнал, пожалуй, весь мир. (Саланг – это древний караванный путь, по которому проходило ещё войско Александра Македонского, с тех пор одно из ущелий называется Македонское ущелье, или Ущелье слёз. – Прим. авт.). Самый высокогорный перевал мира. Стокилометровая трасса, сжатая горами, вершины которых упираются в облака и вечные снега. В горах, в скалах, пробит глухой трёхкилометровый тоннель. Для воюющего Афганистана перевал стал «дорогой жизни». Именно по этой трассе главным образом доставлялись грузы из СССР в Афганистан – боеприпасы, продовольствие, гуманитарные товары. Всё то, без чего не могла нормально жить армия. Один рейс занимал в среднем пять дней. Кроме этого, у нас в бригаде были так называемые наливные колонны, они возили бензин и соляру. Им было ещё сложнее, потому что душманы охотились за ними чаще, чем за нами.
Высота перевала составляла 3600 м, внизу если жара доходила до 40 градусов, то наверху была минусовая температура. В горах постоянно лежал снег. Если сходила лавина, то она на своём пути могла сбить наши машины. Мы передвигались в основном на КамАЗах,
а они в гору ехали медленно, в результате колонны растягивались. Этим пользовались душманы, открывали огонь по отставшим грузовикам и снова прятались в горы.
– Вы уже упоминали о том, что колонны грузовиков подстерегали душманы. Вспомните случаи, когда возникали наиболее опасные моменты.
– Саланг был одним из самых гиблых мест для советских солдат в Афганистане. Все, кто ехал по той трассе, видели на обочинах искорёженные танки, БТРы, грузовики. И самодельные памятники и обе-
лиски погибшим советским солдатам и офицерам, которых здесь полегло немало. Душманы не прекращали попыток перекрыть эту дорогу на протяжении всех десяти лет войны. В горах, с их бесчисленными пещерами и подземными ходами, устраивали засады, неожиданно появлялись и бесследно исчезали в подземельях. Если говорить об опасных моментах, то в основном это, конечно, обстрелы со стороны душманов. Они чаще всего обстреливали центр колонны или замыкающие колонну автомобили. При одном из таких обстрелов, помню, были раненые, пострадал один из моих товарищей – Сашка Хумовской с Украины, а другой сослуживец, Лёша Гуляев из Бузулука, погиб. Колонны обстреливали очень часто, тем более на перевале темнело быстро, чуть солнце зашло, сразу начиналась канонада. Душманы хоть и были неграмотными, но при этом чётко знали, сколько машин идёт в колонне, по-
этому легко вычисляли, сколько машин отстало. На перевале Саланг много погребено машин, дорога там узкая, и если грузовик попадал под обстрел, то он перекрывал дорогу остальным, поэтому подбитые машины сталкивали, для этого ходил специальный танк. А если в водителя сразу попадала пуля, то горящая машина летела в пропасть.

Опалённые Афганом
– Как строились взаимоотношения с сослуживцами. Откуда были Ваши товарищи? Как проходила адаптация в новых условиях?
– Служба для меня была интересной, особенно после наших оренбургских степей, где мы почти ничего не видели. А там тогда в изобилии были фрукты – мандарины, апельсины. И при этом никто не думал, что тебя убьют. Что касается адаптации, то для неё было достаточно две недели. Первое время, конечно, была тоска по дому, но потом всё вошло в колею. Нам, уроженцам Южного Урала, и ребятам из Сибири к суровым условиям природы Афганистана было проще привыкать. Поэтому, по статистике, туда в основном брали на службу выходцев из Урала, Сибири, Казахстана, Украины и только небольшой процент из центральной части страны. У нас в роте было больше 100 человек, так, ребят из Ленинграда вообще не было, а из Москвы только три человека.
– Была ли в условиях войны дедовщина?
– В Афгане была сильная дедовщина, это даже нашло отражение в тех же фильмах об этой войне. Но для нас это был ускоренный курс молодого бойца. Если человек что-то не умел делать, то в таких условиях его быстро обучали. К примеру, такие моменты хорошо показаны в фильме Фёдора Бондарчука «Девятая рота». Так именно и было, даже жёстче. Те, кто был слаб, им особенно было трудно, даже в физическом отношении. Ты тащишь свой рюкзак и товарища, который не может нести автомат. Если шли в дозор, то с собой брали автомат, подсумок, продукты, воду, уголь, дрова. Потому что в дозоре никто тебя кормить и поить не будет. Не допускалось отставание кого-то. Ведь единство, в чём оно складывалось? Чтобы все пришли вовремя, если кто-то отстал, то с ним обязательно случится беда. Поэтому если человек занимался спортом, то в тех условиях это ему помогало. Мне в этом плане было проще, занятия вольной борьбой сильно меня выручали.

От одной войны к другой войне
– Сергей Иванович, как изменилась Ваша жизнь после службы в Афганистане?
– Служил в Афганистане я с 1982 по 1985 год. После возращения из армии работал в спортивной школе, в профессио-
нальном училище. Затем меня пригласили на работу в милицию сначала инструктором по самбо. Затем получил юридическое образование в Челябинске, начинал службу в милиции с должности участкового уполномоченного и закончил её в должности начальника зонального контроля УМВД России по Оренбургской области, где также курировал работу участковых. Всего службе в милиции отдал 20 лет.
– Кроме Афганистана, Вы ещё участвовали и в чеченской войне?
– Там я оказался в момент проведения второй чеченской кампании. У нас были командировки, сначала они были по три, потом по шесть месяцев. Дислоцировались мы недалеко от Грозного в Урус-Мартане. Эта война тоже была тяжёлой, но мне в какой-то степени было проще, афганский опыт помогал. В основном мы участвовали в так называемых зачистках. Свой орден Мужества я получил после одной из них. Ликвидировали банду Руслана Гелаева, которая вошла в Комсомольск, два месяца шли бои за этот город. Лично моя группа взяла в плен четырёх боевиков, которых мы полностью блокировали.